Православная семья

Как пережить первое сентября: адаптация родителей

31 августа

Дадим ли мы ребенку взрослеть?

Наш ребенок учится быть первоклассником не сразу, он адаптируется к школе, к новым требованиям и своему новому статусу. Но и мы учимся быть родителями школьника, и у нас меняется статус и идет процесс адаптации! Как нам не сделать родной дом филиалом начальной школы? Как маме не превратиться в учительницу, а папе в директора? Как сделать первоклассника ответственным школьником, чтобы за свои домашние задания, сбор ранца и школьные дела в целом отвечал он, а не родители? Дадим ли мы ребенку взрослеть или загоним его обратно в пеленки, насколько это удастся? Все это ─ вопросы важнейшие, от ответов на них зависит школьная жизнь нашего чада. Не только в первом классе, но и во втором, пятом, десятом.

Поговорим о тактике, о ежедневном и ежечасном стиле взаимодействия с новоиспеченным школьником. О привычной линии родительского поведения, которая либо развивает ребенка, либо оставляет его навсегда малышом при папе-маме. И в семь лет малыш, и в десять, и в тридцать. Поверьте, добиться этого в целом несложно ─ нужно лишь сконцентрировать свои усилия на опеке ребенка, на полном контроле и неослабном внимании к его делам и задачам. И вот так, не давая ребенку решать свои дела и отвечать за них, мы и оставим его навсегда «маменькиным сынком» или «папиной дочкой».

Это называется гиперопекой. Под ней понимается такая поддержка ребенка, когда создается зависимость от взрослого, навязываются нереальные стандарты, стимулируется соперничество со сверстниками. В то время как подлинная поддержка должна основываться на подчеркивании способностей, возможностей – положительных сторон ребёнка и опираться на них.

Наш Психолог рассказывает: «Был у меня такой случай. Пришла мама с семилетней дочкой. Жалуется, что дочь без нее ничего делать не может, просто совсем ничего. Полная зависимость. Сесть-встать, открыть-закрыть тетрадь, надеть-снять тапочки, - все вынуждена решать мама. Дочка сама об этом просит. А мама волнуется за ее несамостоятельность, неадекватное возрасту поведение. И правильно, заметим, волнуется! В разговоре оказалось, что когда мама болела и лежала с высокой температурой, девочка отлично управлялась сама ─ и кашу разогревала, и чай маме подавала и своими делами спокойно занималась. Когда сопоставили две почти противоположные линии поведения девочки, встал вопрос: кому же нужна эта зависимость ребенка? Тут мама глубоко задумалась и сказала: «Пожалуй, мне!» У них благополучная семья, но муж постоянно работает, сама она сидит дома с ребенком, а ее собственная мать сильно отдалилась от дочери после ее замужества. Мама была внутренне одинока, ей не хватало ощущения своей востребованности. И поэтому она бессознательно культивировала в дочке зависимость, лишь бы та оставалась маленькой и нуждалась в ней».

Первый вид гиперопеки – когда мама в восхищении

Любимый ребенок — кумир матери, и она любовно старается отстранить от ребенка все, что мешает детскому благополучию. Мало того, что ребенок не знает отказов, его окружает еще целая сеть безгласных поощрений, постоянно ему льстящих. В каждом взгляде матери он читает одобрение, на каждом шагу чувствует, что он первый, единственный человек — центр мира, вокруг которого все вращается и которому служит. Здесь дело не столько в постоянном контроле, сколько в чрезмерном покровительстве, в стремлении освободить любимое чадо от малейших жизненных трудностей, от скучных и неприятных обязанностей, от опасностей, подстерегающих его на каждом шагу. Часто это дополняется неустанным восхищением талантами и способностями ребенка, его уникальностью, что, как правило, чаще всего бывает сильно преувеличено. С детства такой ребенок растет в атмосфере похвал, восторгов и обожания. И незаметно, шаг за шагом, он вырастает с дряблым характером, с отсутствием всякой сдерживающей дисциплины, неспособным на борьбу с жизнью. Если этот «первый человек» наконец найдет свое место между людьми, то произойдет это путем многих и многих страданий. А начнутся страдания уже в первом классе. А как иначе? Он привык быть в центре внимания, ловить восхищенные взгляды окружающих, добиваться всего без особого труда и старания. А тут — спасите, помогите! — работать надо! И никто не любит! Скорей к маме!

А мама поддержит, можно не сомневаться. Как плохо читаешь? Ты читаешь прекрасно! Что значит палочки кривые? Могли бы и пожалеть ребенка, нормальные палочки, не кривее, чем у остальных. И первокласснику оказывается медвежья услуга — стараясь поддержать чадо, родители принижают и учительницу, и одноклассников, и весь мир вокруг. Это не поможет учебе, будьте уверены.

Данный вариант гиперопеки называют потворствующей, он наблюдается чаще в отношении единственных детей и часто в неполной семье. Гиперопека здесь нередко восполняет чрезмерно выраженную потребность в привязанности и любви прежде всего у самой матери.

Второй вид гиперопеки – когда маме интересно

Конечно, нам интересно про нашего первоклассника все или почти все ─ с кем посадили за парту, что задали по чтению, что сказала учительница, куда поставили первосентябрьские букеты… Да, интересно. Но в интересах нашего первоклассника свой интерес нужно умело дозировать, частично скрывать и стараться никак не оценивать услышанное. Как? Почему? Очень просто.

Да, мама и папа имеют полное право знать, как их чадо пишет букву «о» и во что играет на переменах. Однако часто этого интереса бывает так много, что он буквально душит ребенка, не оставляя внутри него места, где он мог бы побыть в одиночестве.

Он постоянно под присмотром, под лупой, под прицелом любящего родительского взора. В придачу зачастую вместе с проявлением интереса мама тут же делает и озвучивает некие выводы: «плохой мальчик», «глупо поступили», «Незачем было это говорить» и так далее. Эти реплики могут звучать при ребенке, в ответ на его рассказы и отчеты ─ а могут в телефонных разговорах с подругами, за вечерним чаем с отцом. Отношение мамы к тому, что рассказывает ребенок проявится в ее выражении лица, жестах, интонации. Таким образом, мы передаем свое взрослое отношение к событиям жизни ребенка. Что ему остается? Вариантов всего несколько. Либо он ─ что чаще всего и происходит у шести-семилеток ─ принимает наше отношение, либо входит в конфронтацию с нами или с самим собой. Но не остается поля, где бы ребенок принимал собственное решение, формировал свое личное мнение, где бы отвечал за себя ─ того поля, на которое бы не ступала нога любящих родителей.

Это очень плохо. Потому что, став школьником, ребенок должен отдалиться от родителей, и в школьных делах и вопросах считать истиной в последней инстанции не их, а учительницу. Это один из признаков готовности к школе, это нормально, правильно, необходимо для гармоничного формирования его личности и школьной успешности. Предположим, наш ребенок левша. А учительница учит всех детей одинаково. И вот мама замечает дочке, что если та будет писать букву «о» не по часовой стрелке, как все остальные дети, а против, то не придется прокручивать два круга. Или что того же эффекта дочка добьется, если будет писать эту букву с отрывом (к слову сказать, именно для левшей безотрывное письмо трудно и не всегда нужно, им гораздо легче писать с отрывом!) на что дочка резонно отвечает:

─ А Марья Ивановна учит не так!

На этом правильно поступит мама, если замолчит. Спорить с Марьей Ивановной нельзя. Даже несмотря на здравый смысл.

─ А что же делать, если Марья Ивановна делает или говорит что-то действительно неправильное?

─ Во-первых, в первом классе это бывает редко. Во-вторых, ваша обязанность перед своим ребенком ─ все вопросы решать именно с Марьей Ивановной. Без ребенка, тет-а-тет. Путем переговоров и выяснений, разумеется, а не конфронтации и настаивания на своем.

─ И до какого возраста мнение учительницы должно оставаться важнее моего?
─ Класса до третьего-пятого. А потом важным станет мнение друзей.

─ Так где же время родительского влияния?
─ До семи лет. Не пугайтесь, это касается только чисто учебных вопросов. Если у вас с детьми хорошие отношения, вы останетесь для них авторитетом до старости.

Но в 1 классе нужно понять и принять, что по всем вопросам учебы главный ─ учитель. И с учительской позицией спорить дома нельзя ни в коем случае. Все непонятное ─ выясняйте, проясняйте, уточняйте. Но не спорьте. Тогда учебе ребенка будет задан правильный старт.
Чтобы узнать, как дела у ребенка, спрашивайте у учительницы. Его самого по возможности не теребите, не лезьте в его душу по самые пятки. Поумерьте свой пыл. Подойдите к учительнице: «Как там мой?» практика показывает, что ответ вы получите исчерпывающий и именно по существу вопроса ─ как чадо учится, как адаптируется, нет ли проблем.

И не нужно сравнивать ребенка с другими детьми. «Таня читает быстро, а ты медленно». Пусть это остается прерогативой учителя ─ оценки, отметки, комментарии. Если это делает учитель, то такие сравнения остаются учебными вопросами. . Сравнивая от избытка интереса и пыла своего ребенка с другими детьми, мы оказываем ему очень плохую услугу, даже если сравнение постоянно идет в его пользу. Вот пример из реальной жизни. Родители первоклассников на собрании решают, что дарить детям в дни рождения. Предлагается дарить книжки. Одна мама говорит, что книжки обязательно должны быть одинаковыми. Как так? Почему? Не лучше ли дарить детям разные книжки ─ кто-то что-то уже читал, что-то есть дома, кто-то мечтает о другой книжке, третьему интересна особая тема. Зачем же одинаковые? И вот эта мама объясняет, что иначе дети начнут сравнивать, кому какую книжку подарили и кто-то может обидеться, что у него более дешевая и простенькая. Они же, мол, сравнивают, у кого какой пенал!

Эта точка зрения поразительна своей слепоглухотой. Первоклассники будут сравнивать свой, любовно купленный, пенал или заветный ранец с любимой картинкой ─ с чужим? Никогда, утверждает наш психолог. Это делают подростки, да. Но не семилетки. И сравнивать могут только родители. Дочка этой «сравнивающей» мамы весь первый класс плакала от четверок, а к 11 классу выросла безмерно невротизированной и истеричной, трудной в общении, все принимала на свой счет. Это результат сравнения своего ребенка с другими в первом классе.
Итак, гиперопека этого типа возникает, когда родителям бесконечно интересно решительно все о своем ребенке. Каждая мелочь. В этом случае наша родительская задача ─ оставить малышу зону свободного роста, умерить свой пыл и дать возможность формировать собственное мнение. А в вопросах учебных ─ всячески поддерживать авторитет учительницы.

При таком отношении гиперопека плавно перерастает в нормальную опеку и родительское внимание, что благотворно влияет на учебу и развитие первоклассника.

Третий вид гиперопеки – когда родители все контролируют.

«Где домашнее задание? Как ты написал? Твоя одежда на стуле. Давай сделаем сперва математику, потом русский». И так далее. Типичная гипропека. Пагубная, надо сказать, для ребенка не меньше, чем описанная выше.

─ Дорогой Психолог, позвольте, но мы с вами говорим в этой книге, что родительская задача – организовать распорядок жизни детей!
─ Да, но в понятие организации жизни не входит тотальный контроль и управление ребенком, будто роботом.

─ Разве контроль ─ не функция родителей?
─ А это смотря что и как контролировать!

Давайте прежде всего разделим контроль и помощь. Грех не оказать помощь, когда о ней просят. «У меня не получается задача», «Как побыстрее выучить стихотворение?», «Я рисую-рисую, и все некрасиво! Помоги мне!» наша родительская задача ─ создать такую атмосферу, чтобы ребенок всегда мог попросить о помощи, был уверен, что ему помогут и действительно помочь ему. О чем мы сейчас говорим? О том, что нас просит ребенок, то есть о том, что инициатива исходит от него. А контроль ─ процесс противоположно направленный. Мы обращаемся к ребенку: «Дай я проверю», «Послушай, как именно нужно учить стихотворение, чтобы было быстро», «У тебя некрасиво получается. Возьми кисточку потоньше и поменяй воду, ты же видишь, что получаются разводы».

В этом случае мы ребенка контролируем, оцениваем сами вместо того, чтобы дать ему увидеть достоинства и недостатки своих трудов самостоятельно. Мы сами подходим, смотрим, что у него получается и принимаем решение вмешаться. Инициатива исходит от взрослого. Улавливаете разницу? Вопрос в том, чтобы контроль не стал тотальным, удушающим, обездвиживающим. Чтобы был выборочным. В каких ситуациях ребенок должен чувствовать родительский контроль? Что касается школьных дел ─ а мы обсуждаем здесь только школьные дела! ─ в случаях, когда учитель говорит нам, что ребенок не справляется с предметом, постоянно забывает приносить в класс тетрадку, словом, когда учитель обозначает нам некую проблему. Ясно, что в этом случае и учитель, и сама ситуация требуют родительского вмешательства. Вот тогда мы и начнем контролировать, сложен ли ранец по расписанию на завтра, как написано упражнение. Если нам делается ясно, что одного контроля мало, что есть некая проблема, то будем ее решать.

Потому что родительское вмешательство может быть не только помощью и контролем. Есть еще и понуждение, и санкции. Все зависит от того, что именно у нас происходит. Если по русскому двойки, то, может быть, нужно обратиться к психологу или логопеду, а может быть, сесть рядом и следить за тем, как дитя выполняет задание, а может быть, предупредить, что за неаккуратность не будет смотреть перед сном мультик. Одна мама решила проблему грамотности дочки-второклассницы старым проверенным способом, которым пользовались поколения и поколения учеников и учителей ─ она требовала, чтобы дочка летом ежедневно переписывала по странице из произведений великих русских писателей. Обратите внимание ─ летом! Нагрузка ребенка не зашкаливала, а проблема потихоньку решилась ─ потому что, если у ребенка нет серьезных логопедических или психологических проблем, невозможно не повысить грамотность и чувство языка, ежедневно переписывая великолепные тексты. Да, сначала пришлось применять понуждение ─ вы видели когда-нибудь, чтобы ребенок добровольно садился за такую нудную работу? Но увидев первые результаты, девочка постепенно вошла во вкус и ей самой стало приятно и писать красивые слова и видеть, что она делается все грамотнее.

Таким образом, важно, чтобы наша реакция была правильной, то есть помогала ребенку решить его проблему.

А если мы сами выступаем с инициативой, если контролируем все и вся? Что происходит в этом случае с ребенком? У него атрофируется «мышца» активности и самоконтроля. За ненадобностью. К чему проявлять активность при активной маме? Зачем себя контролировать, если проконтролирует папа? Так, если все время лежать, то в один прекрасный момент ноги не пойдут. Придется учиться ходить заново.
Понятно, что мама хочет, как лучше – чтобы первоклассник пошел в школу, все выучив, все сделав, ничего не забыв.

Но такая стратегия работает только в начальной школе. А потом непостижимым образом ребенок из отличника или «хорошиста» делается в лучшем случае троечником. Это скатывание может произойти рывком, в самом начале средней школы. Может постепенно. Мы уже говорили о произвольной регуляции ─ то есть самостоятельном целеполагании и выполнении поставленной цели. При тотальном родительском контроле говорить о развитии произвольности ребенка не приходится. Ребенок не будет делать уроки самостоятельно. Ему это попросту не нужно, раз не его это цель. Кто же станет надрываться, выполняя чужие цели? Тем самым родители могут обречь себя на делание уроков до 9 класса, до тех пор, пока чадо не поставит на этом крест. Выросшее дитя говорит матери: «Мои уроки ─ это мое дело. Не твое». Так происходит в 90% случаях. Остальные 10% продолжают уныло влечь воз своих уроков вместе с родителями, и в шестнадцать-семнадцать лет остаются по развитию во многом теми же первоклассниками. Таким образом, выполнять уроки вместе со своим ребенком, сидеть с ним рядом и полностью контролировать ─ это один из давно проверенных способов вырастить двоечника.

Таким образом, организуя домашнюю жизнь ребенка, нельзя допускать тотального контроля над ним во всех школьных делах и заданиях. Одно дело ─ сказать: «Садись делать уроки, пора» Это не только допустимо, но и необходимо для большинства ребят которые в шесть-семь лет еще не в состоянии организовать свою жизнь по режиму, не оценивают время. Совсем другое дело ─ сказать: «Делай уроки, я проверю» Вот это, как правило. Не нужно и просто вредно. Можно сказать: «Проверь результаты». Детей учат этому в школе. И ваш первоклассник знает, что сумма проверяется вычитанием, что орфограммы подчеркиваются. Поэтому вы вовсе не должны придумывать технологию, как именно проверить ему свои уроки ─ в этом случае технология дана школой. Куда лучше спросить у него, как учили это делать, тем самым вы и освежите это в собственной памяти и проверите, знает ли это ваш ребенок, понял ли, запомнил ли.

Да, родительскую власть применять необходимо. Понуждая, когда-то контролируя, за что-то наказывая. Но в целом наше отношение к школьным делам ребенка должно носить характер помощи.

Снижение контроля

Контроль вообще ─ дело гибкое. Хорошим поощрением ребенку может стать снижение контроля. «Ты отлично справляешься со своими делами, ─ говорим мы своему первокласснику, и не только первокласснику,─ поэтому я могу гораздо меньше тебя контролировать в…» (называется некая область жизнедеятельности) Если ребенок справляется сам, контролировать его можно через день или раз в неделю – «Что там у тебя с математикой, покажи тетрадку». Такое снижение контроля идет ребенку на пользу.

А бывает ли так, что оно ребенку во вред? Да, такое происходит в трех случаях.

Первое ─ в неблагополучных семьях. Это очевидно, и обсуждать здесь особенно нечего.

Второе ─ в благополучной семье, попавшей в неблагополучную ситуацию. Развод родителей, чья-то смерть или тяжелая болезнь, увольнение, любая другая ситуация оказывается стрессом не только для взрослых, но и для ребенка. Стресс ребенка удваивается ─ стресс от начала школьной жизни умножается на страдание от семейной проблемы. Вполне может произойти так, что в самой любящей семье при поступлении ребенка в первый класс у матери не окажется времени, денег или сил, чтобы оказать ему всю необходимую в это время поддержку. Что ж, случается и такое! Даже выражение такое есть: «упустили ребенка». А может быть, все окажется не так трагично, и ребенок самостоятельно побарахтается какое-то время на старом запасе родительской любви, и семья сможет, пусть и с некоторым опозданием, сконцентрировать на своем первокласснике необходимую ему заботу и внимание. Так что все потихоньку войдет в свое русло.

Третий, крайне неприятный случай неоправданного снижения родительского контроля ─ «скрытая беспризорность». К сожалению, явление в нашей жизни все более частое. Что это такое? Ребенка одевают, развлекают, покупают игрушки, водят в бассейн. Особая задача – найти ему подарок на день рождения. Потому что у него есть все. Но при этом у него нет главного ─ взаимодействия с родителями, общей с ними жизни и совместно проводимого времени. Случается такое и в богатых и в не очень богатых семьях ─ ребенок идет в первый класс, а родителям это как-то безразлично. Купили все необходимое, оплатили, что надо ─ и все. На этом считают свою задачу выполненной. И ведь вроде бы интересуются делами ребенка, вроде бы участвуют в его жизни, но как-то без души. Получается обратная стороны повышенного внимания, гиперопеки второго типа ─ заброшенность ребенка. Результаты этого могут проявиться в любых необычных симптомах поведения.

Уважение к ребенку ложное и истинное

Во время психологической консультации очень часто приходится слышать слова: «Я к нему отношусь как ко взрослому!» При этом имеется в виду, что, мол, я веду с ним общение на равных, он для меня не ребенок, у нас ─ демократия! Вот приходит бабушка и говорит: «Мы с внучкой общаемся на равных». Это как? Например, если нужно ехать на дачу, то спрашиваем, согласна ли она. На вопрос психолога, и что же вы делаете, если девочка не согласна ─ не едете на дачу? ─ бабушка объяснила, что тогда она ребенка уговаривает. При этом сама бабушка не ощущала комичности данной ситуации, искренне считая, что у них с внучкой прекрасные равноправные партнерские отношения.
Но так не бывает. «Разговаривать на равных», «жить на равных» с ребенком ─ это миф.

Прежде всего, взрослый и не должен относиться к ребенку как к равному! У нас с детьми разные меры ответственности – мы отвечаем за их жизнь и здоровье, и за свои взрослые дела, и за окружающих. В случае с бабушкой и внучкой это выглядит так. Бабушке нужно ехать на дачу, потому что пора поливать огород ─ это ее взрослая мера ответственности за «продуктовую программу» семьи. Это с одной стороны. С другой ─ она должна ехать с внучкой, потому что оставить ребенка одного дома на целый день при работающих родителях она не может. Значит, она должна ехать с девочкой. Так зачем спрашивать ребенка, поедет она или нет? Даже ставить этот вопрос перед ребенком бессмысленно. Его решение ─ вне сферы ее детской компетентности.

А предположим, девочка сказала: «Не поеду!» и поступила, как она хочет. Именно так воспитывается самодур. Мир не может и не должен вертеться вокруг ее «хочу» и «не хочу». Поэтому ребенок не может нам диктовать, ехать или не ехать, это не ее ответственность.

Иногда мы считаем, что относимся к ребенку как ко взрослому, потому что длинно и утомительно объясняем ему все свои взрослые резоны и причины тех или иных решений и запретов. Такой способ утверждения взрослой воли ребенку абсолютно не нужен! Первокласснику (и ребенку младше) вообще объяснения не нужны. Смотреть телевизор нельзя вовсе не потому что «ты устанешь и не сделаешь уроки, и не ляжешь вовремя спать», а потому что я сказал, что нельзя. Так ребенку жить легче и если угодно свободней. Границы четко определены, а внутри них ты, мой сын и дочь вполне свободны.

А вот если родители вступают в объяснения, то это отличный повод «зацепиться языком» и подискутировать ─ а может, не вовсе нельзя, а пять минуток можно? А вот и усну! И хотя бы завтра будет можно? Так ребенок пытается «продавить» родительскую позицию, и беда, если ему это удается хотя бы изредка! Мир вокруг него начинает колыхаться. Помните, мы уже говорили об этом в истории с заборами вокруг детских садов и школ Америки, снесенных по учению доктора Спока? Детям легче жить в условиях сильной и мудрой родительской власти. А наши долгие беседы и объяснения учат ребенка вовсе не взрослости и ответственности, а борьбе с родительской властью и авторитетом.
Знаете, по какой еще причине «равенство» ребенка и взрослых ─ миф? Потому что ребенок сам знает, что он не равен взрослому, что он маленький и зависимый. Знают это даже подростки, потому и бунтуют так отчаянно. Что же говорить о семилетнем первоклашке? Какое равенство, помилуйте? Ребенок ─ не дурак, и отлично знает свое место в иерархии семьи. Есть такая поговорка: «Дитя до пяти лет ─ царь, до четырнадцати ─ работник, после четырнадцати ─ товарищ». С пяти до 14-ти ребенок учится сам самостоятельно контактировать с миром, он учится контакту с внешним миром, используя родительский опыт, но поступки совершает уже свои. Родительские табу не требуют никаких объяснений, потому что являются следствием их опыта, и словами его не передать. Получить опыт и убедиться в действенности норм и запретов ребенок может только через непосредственное подчинение-соприкосновение с миром. Хотите, чтобы подросток был вам настоящим сыном, товарищем и поддержкой? Тогда относитесь к нему, пока он в первом классе, как к работнику, который должен исполнять вашу родительскую волю. Не прогадаете.

Так может ли ребенок реально быть равным нам, взрослым? В чем мы должны уважать его так же, как и любого взрослого ─ и есть ли такая область вообще? Да, есть. Ребенок ─ такая же полноценная личность, как и взрослый. У него такая же бессмертная душа, его тело ─ такой же храм Святого духа. Он так же уникален, как любой из нас, взрослых. Такого же человека никогда не было и никогда не будет на земле. И потому он достоин такого же уважения, как и любой взрослый человек.

А раз он такая же полноценная личность, как мы с вами, то имеет и равные с нами права на любые чувства и переживания: на радость, гнев, раздражение, сочувствие, отчаяние, обиду. Как и мы, он имеет полное право не делать все и всегда безупречно, а где-то расслабиться, что-то сделать менее тщательно, какой-то предмет не любить, а в чем-то чувствовать себя неуверенно. И вот здесь-то мы обязаны относиться к нему с уважением. Как к равному. Когда мы уважаем состояние ребенка и его эмоции, а не считаем их «ленью», «придурью» ли признаком незрелости, то он будет чувствовать себя равным нам в той области, где он нам действительно равен. А вот как показать ребенку, что я тебя уважаю вместе с твоей душой – это тема уже другой книги.

Анна Гиппиус, Софья Магид, "Как пережить первое сентября"

Дорогие друзья! Примите участие в строительстве капитального здания Воскресной школы. Или вложите ваш кирпичик в строительство Дома Милосердия - первый в России проект такого масштаба социального, медицинского служения и просвещения, объединенного вокруг храма свт.Василия Великого. Установка первой закладной сваи для храма состоялась 27 марта 2018 года. Поддержите это нужное дело! 

← Вернуться к списку