Расписание богослужений Наши издания События Как помочь? Контакты
+7(812) 495 48 10 Секретарь храма
+7(812) 557 78 98 Дежурный храма

Главная   Статьи   Людям о людях   Отец Василий Ермаков

Людям о людях

Отец Василий Ермаков

Из книги "Воспоминания и размышления" прот.Сергия Филимонова, написанной к 50-летию автора.

Предыдущие главы книги: 1 - "Родом из детства", 2.1 - "В Должанке с бабушкой Александрой"., 2.2 — Первые годы в Ленинграде, 2.3 — В школе, 3.1 — Врач. Alma mater3.2 — На флоте3.3 — Адъюнктура и женитьба 3.4 — Первые шаги в храм 4.1 — Первый духовный отец - о протоиерее Василии Лесняке, 4.2 — Отец Михаил Сечейко, 4.3 — Об архимандрите Пантелеимоне Борисенко.

Спустя некоторое время после успения архимандрита Пантелеимона я молился алтаре Михайловского храма Псково-Печерского монастыря. И вдруг в алтарь вошел отец Иоанн Крестьянкин.

Архимандрит Иоанн Крестьянкин (1910–2006)

Архимандрит Иоанн Крестьянкин (1910–2006)

Это была, пожалуй, моя единственная встреча с ним лицом к лицу. Я не раз наблюдал, как он шел по камням монастырского двора — всегда молча, завернувшись в монашеское облачение, виднелись только глаза. Его неизменно сопровождал келейник и никого к нему не допускал, потому что отец Иоанн находился в особенном молитвенном состоянии, как бы в полузатворе. Тут в алтаре я впервые услышал его голос, он что-то рассказывал, общался. Я подошел к нему. 

Батюшка обнял меня, и его глаза, казавшиеся огромными за толстыми линзами очков, оказались прямо напротив моих. Может быть, он плохо слышал, не знаю, но он уткнулся в меня большим носом, буквально вжался носом в нос. Стал расспрашивать. Я сказал, что у меня огромная потеря — умер архимандрит Пантелеимон, и он меня с любовью пожалел, пособолезновал (нужно сказать, что и архимандрит Пантелеимон, и его мама монахиня Еввула были духовными чадами архимандрита Иоанна). Я пожаловался: «Не знаю, что теперь делать и к кому идти». К моему удивлению, он не ответил, мол, оставайся окормляться в монастыре, к нам сюда приезжай, хотя мне казалось, что это само собой разумелось. Нет, он сказал другое: «Я знаю такого священника — отца Василия Ермакова на Серафимовском кладбище в Петербурге». Когда старец говорит: «Я знаю», — значит, это тебе конкретное указание. Отец Иоанн отошел, а меня начали обуревать помыслы, что тот протоиерей Василий — не монах, а я же тут в монастыре столько времени в духовных чадах хожу, и вдруг белый священник, поймет ли он меня... Тут батюшка вернулся. Мои мысли явно были ему открыты, потому что он сразу успокоил: «Ну ладно, подумай, не торопись. Сам потом решишь». 

…Прошло примерно полгода, и я пришел к отцу Василию. Кажется, стоял февраль 1996 года. Церковь была пуста — как ни странно, я пришел в будний день, и батюшка тогда еще имел силы приходить на буднях. Я подошел к отцу Василию и рассказал, что у меня умер духовный отец, и архимандрит Иоанн Крестьянкин направил сюда. Отец Василий в свойственной ему манере кратко ответил: «Берем». Я посмотрел на него и понял, что пришел по адресу, ничего и никого больше мне не нужно. Батюшка сказал, когда приходить, и я стал регулярно ездить молиться в Серафимовский храм.

Протоиерей Василий Ермаков

Протоиерей Василий Ермаков  

Василий Тимофеевич Ермаков родился в крестьянской семье на Орловщине, в городе Болхове, 20 декабря 1927 года. 

В октябре 1941 года при захвате немцами Болхова был отправлен на принудительные работы: чистить дороги, рыть окопы, засыпать воронки, строить мост. Тогда же впервые посетил церковную службу и вскоре стал прислуживать в алтаре.
С 1 сентября 1943 года был заключен в эстонский лагерь Палдиский, где периодически служил протоиерей Михаил Ридигер. В лагере пробыл до 14 октября 1943 года: священник Василий Веревкин причислил его к своей семье, когда вышел приказ освободить из лагеря священников и их семьи.
До конца войны вместе с Алексеем Ридигером (будущим патриархом Алексием II), сыном протоиерея Михаила, служил иподьяконом у епископа Нарвского Павла и одновременно работал на частной фабрике. 22 сентября 1944 года Таллин был освобожден, и Ермаков мобилизован и направлен в штаб Балтийского флота, в свободное время выполняя обязанности алтарника в соборе Александра Невского в Таллине.

После войны сдал экзамены в Ленинградскую духовную семинарию, в 1949 году окончил ее, а в 1953 — Духовную академию. 

С 1953 служил клириком Николо-Богоявленского кафедрального собора; в 1976 году был переведен в Свято-Троицкую церковь «Кулич и пасха». После кратковременного служения в Александро­-Невской Шуваловской церкви, с 1981 года стал настоятелем храма преподобного Серафима Саровского на Серафимовском кладбище, где и проходил его дальнейший пастырский путь.
С последней прощальной проповедью отец Василий обратился к своей пастве 15 января 2007 года, в день преподобного Серафима Саровского. Отошел ко Господу 3 февраля 2007 года.

В нашем храме тогда еще не было воскресных литургий, поэтому я мог бывать в эти дни на службе в Серафимовской церкви; когда же мы начали служить по воскресеньям в больничном храме Академии наук, стал ездить к отцу Василию по субботам. Я понимал, что мне, молодому священнику, необходимо постоянно сверяться с духовно опытным пастырем, и каждую неделю ходил к батюшке молиться, слушать проповеди, задавать вопросы, — словом, проходить духовную школу. 

Удивительно, что люди искали какой-то подтекст в его словах и особый сакральный смысл в жестах: «А вот он старец, почему он руку поднимает вот так на 40 градусов и пальцы вот так складывает, что он имеет в виду?». Я терялся, что отвечать на такие сложные духовные вопросы о наклоне руки и сложении пальцев. Потому что у отца Василия просто болели кисти — была подагра, — и как он мог, так и благословлял. Все мы иногда пристально следим за внешними действиями священника и либо вкладываем в них несуществующий смысл, либо — что не лучше — осуждаем, что он не так крестится и кланяется, нечетко произносит молитвы. Мы же не знаем, что у него был инсульт и теперь правая рука плохо работает, что из-за артроза плечевого сустава он не может полностью наложить на себя крестное знамение, что отказывают легкие или голосовые связки… Так что лучше быть осторожным и не делать никаких духовных выводов, исходя из внешних действий. 

Отец Василий никогда не называл себя старцем, а духовно опытным стариком. Но нельзя было не поражаться его прозорливости: он мог любого зашедшего в храм назвать по имени, рассказать историю его жизни, мгновенно разрешить любую ситуацию, всегда знал, кого куда послать. Души были пред ним раскрыты, он читал людей как открытую книгу. Такое ощущение, что не человек стоял пред ним, а прозрачный стеклянный сосуд, и он ведал его прошлое, настоящее и будущее, открывая их каждому в его меру. Что-то он говорил, что считал нужным, чего-то — что могло вызвать депрессию у человека или как-то его повредить — не говорил. Безусловно, отцу Василию был дан дар Божий предвидеть будущее. Он много рассказывал о будущем России, о событиях, которые скоро — или нескоро — произойдут в мире. Причем рассказывал точно. 

Но мне было важно не то, старец он или не старец, а что он опытный, глубоко порядочный, совестливый во всех отношениях пастырь. 

Батюшка обладал и высокой духовной культурой, и ответственностью за свое служение; он шел на богослужение, даже когда ему бывало совсем плохо. Положено что-то делать, и он выполнял это на все сто процентов. Положено правило читать — читал и других так учил; положено готовиться к причастию так, а не этак — и все, вопросов нет. Любил, чтобы все было заранее подготовлено, чтобы делалось как надо, ответственно, с пониманием. Заставлял прихожан думать. Все время призывал не мыслить шаблонами, благословения исполнять с рассуждением, с молитвой, с испрашиванием воли Божией. Он давал стратегическое направление, а человек должен был сам трудиться, и размышлять, сверяясь с духовником, правильно ли поступает. Он побуждал людей к внутреннему духовному росту. Не любил такого отношения к чадам, когда им все разжуют, и в рот положат, и проконтролируют, и потом еще поправят. Нет, он давал полную свободу. Намекал, что вот это желательно, а это нежелательно, предлагал «попробуй» или «лучше бы не пробовать». Кто не слышал этих тонких духовных нюансов, тот, конечно, попадал в глупые и неприятные ситуации. Кто слышал, тот старался внять совету и исполнить его.

Это умение высвобождать человеческую душу, давать ей импульс духовного творчества, возможность и ошибок, и правильных решений, и постоянной сверки — как раз и есть школа взращивания личности. Безусловно, для меня как священника этот момент был чрезвычайно важен. 

Каждому отец Василий раскрывался своими гранями души. После его смерти оказалось, что один знает одно, второй — второе, и люди приходили в глубокое удивление, узнавая о каких-либо его поступках и словах. Так, для нас было открытием, что у него в Москве много духовных чад. Вечера памяти, ежегодно проводимые в его честь, раскрывают разные стороны его личности.

На могиле отца Василия Ермакова

На могиле отца Василия Ермакова

Батюшка был скромным. Многие старались его превозносить, но он это безоговорочно пресекал. Он называл себя «маленьким человеком», хотя, безусловно, был могучим духовным столпом. Такие самородки рождаются один на миллион. 

Лично мне особенно дороги его черты священника-подвижника, священника-духовника, священника-молитвенника, его ревностное служение литургии, ответственное отношение к молитве, постоянная жизнь в Боге. Он часто повторял: «Я от Бога не отдыхаю». Батюшка для меня — пример самоотверженного белого священника, который принимает тысячи народа, не жалеет и расточает себя. Это настоящее. Ну а все остальное — уже в придачу: дары, которые дает Господь. 

Где обрел отец Василий такую глубокую культуру? Безусловно, прежде всего в традициях Санкт-Петербургских духовных семинарии и академии с преподавателями еще дореволюционного и послереволюционного времени. Кроме того, батюшка прошел школу Никольского собора, где окормлялась петербургская интеллигенция, артисты театра и балета. Ему было у кого поучиться и чему поучиться. 

А общаться отец Василий любил всегда. За что его особенно не выносили уполномоченные КГБ — так это за то, что он сам шел к людям. Еще молодым священником он не ждал, пока человек подойдет или не подойдет (может, так никогда и не подойдет к священнику!), а сам спускался с амвона, расспрашивал о проблемах, вникал в его дела. Когда удивлялись, зачем он это делает, батюшка объяснял: «Я интересуюсь судьбой послевоенного поколения, его бедами, страданиями, волнениями». Именно это «хождение в народ» дало батюшке тот громадный пастырский опыт, который со временем претворился в глубокое знание жизни, взвешенное рассуждение и мудрый подход к каждому. 

Серафимовская церковь была в советские годы ссыльной, туда депортировали священников, как в изгнание — на край ойкумены. Но отец Василий сделал ее одним из известнейших храмов и в России, и за рубежом — своей молитвой, своими благословениями и беседами. Став настоятелем, он постоянно подавал пример «хождения в народ», и священники, которые это видели, понимали, что только так и можно, что нельзя стоять и смотреть, как человек плачет, а нужно подойти и узнать, что с ним, чем помочь. Мы, ученики отца Василия, практикуя это, часто убеждаемся, что некоторые люди стесняются, другие не знают, как говорить со священником, а кто-то настолько убит своим горем, что ему кажется: не сумеет и слова сказать. Внимание к человеку, шаг к нему навстречу дает ему возможность раскрыться. Чтобы не получилось так, что он зашел в храм в смутной надежде на помощь, и ушел без нее, так и оставшись со своими бедами. 

Мне всегда очень импонировало отеческое отношение отца Василия: то обопрется о тебя, то положит руку на плечо, то обнимет. Нравилось, когда он давал пить из одной с ним кружки, есть с одной тарелки, как это делает отец в семье. И все сидят вместе с ним, а он одному чаю подливает, другому хлеба подкладывает. Это большое утешение для души. Чувствуешь, что рядом очень родной и очень близкий человек. Но он бывал и строгим, когда требовали обстоятельства. Нужно было понимать, когда ты имеешь право на близкие отношения, а когда должен помнить о субординации, знать свое место. 

Часть духовных чад отец Василий, чувствуя приближение смерти, начал переправлять в другие храмы, к разным священникам. В том числе и к нам. Чада у него были разные, как глубоко благочестивые, так и вполне маргинального характера и поведения. Меня это удивляло. Сталкиваясь с этими православными бандитами и люмпенами, я всегда задавался вопросом, зачем отец Василий с ними общается — знает же, что они мошенники и ходят по краю. Но со временем понял, что ему была дана особая благодать и харизма удерживать таких людей от зла. Он брал их на свои плечи и своей любовью уберегал от бед, которое они могли принести себе и ближнему, ограждал от криминальных ситуаций. Это совершенно особый дар, я даже не представлял, как можно окормлять их, потому что любые попытки общения с подобными людьми вызывали у меня большие сложности. 

Как истинно русский человек, отец Василий болел душою за Россию.

Духовное завещание отца Василия Ермакова

Духовное завещание отца Василия Ермакова

Он считал, что придет время, когда прозрачная гладь озера, имя которому душа России, очистится от мусора и грязи, плавающих поверху, и в ней отразится синь Божиих небес. Он постоянно предупреждал и священников, и своих чад-мирян: «Как будете молиться, так все и пойдет». Говорил: «Нас было мало, но мы свалили коммунизм, этого колосса на глиняных ногах. Теперь ваш черед. Ваша задача — молиться, чтобы поднялась Россия». Неустанно напоминал о необходимости молитвы и жертвенного служения. Он говорил, что XXI век будет очень трудным, будут продолжаться попытки убить душу русского человека, что необходимо постоянно укрепляться внутренне, духовно.

Все его служение было связано с возрождением России. Он хотел укрепить дух тех, кто слушал его: чтобы любили свою Родину, не смотрели на Запад, не увлекались этим всем разложением, а любили родное, отечественное, чтобы никогда не поганили, не пачкали Родину и Отечество и заботились всегда о своей родной земле. Это было, можно сказать, лейтмотивом его жизни, особенно в последнее десятилетие: Россия, ее честь, ее возрождение — не просто экономическое, а именно духовное: благочестия, веры в Бога, шествия к Нему. 

отрок Артемий

Яблочный Спас. Какое-то веселье в воздухе. Батюшка бродит с народом в своем летнем, с легким персиковым оттенком, подряснике, веселый, никуда не торопится. 

Возникает женщина из «серафимовских кинематографистов»:

— Батюшка, мы снимаем ролик для наших русских эмигрантов. Скажите несколько слов для русских людей заграницей...

Батюшка приосанился, глянул в камеру:

— Гм... Дорогие русские люди, я, старый священник, хочу вам сказать... Есть такое мнение, у вас там заграницей особенно, что все священники в России, как говорится, «на красной подкладке»... Ложь! Обман! Неправда! Я, например, никогда не служил большевикам. 

Тут он наклонился и поймал пробегающего мальчика лет девяти, потом достал из чьей-то корзинки большую желтую грушу, дал ему в руки: 

— На, ешь грушу. 

И поставил парня прямо перед собой:

— Артемий, смотри сюда, в камеру, и повторяй за мной: «Дорогие русские люди, я, русский отрок Артемий, говорю вам...»

Артемий помялся:

— Дорогие русские люди, я, русский отрок Артемий, говорю вам...

— Вот вы видите нас сейчас, видите, как у нас хорошо, приятно, какая благодать...

Артемий повторил. Он совсем забыл о груше. Ему шепчут вокруг — грушу-то ешь! И батюшка тоже:

— Грушу-то ешь... Так, давай дальше: «Дети России, не забывайте Бога и родное православие! Приезжайте к нам, на Родину — будем вместе возрождать нашу Мать-Россию».

Артемий уже увлекся грушей. Она была переспевшая, медовая. 

— Я, отрок Артемий, говорю вам... Давай!

— Я... отрок Артемий... — тут он совсем углубился в грушу. Он вдруг распробовал ее окончательно, — Говорю вам... — больше он не произнес ни слова. 

Все улыбались. Съемки на этом закончились. Подходили и подбегали новые люди, батюшка уже говорил о другом, Артемию было все равно — он ел свою грушу.

Увидели ли это русские люди на Западе? Хорошо бы...

В. М. Некрасов. Держись за меня и радуйся

Батюшка всегда говорил: «Быть русским значит быть православным. Без Бога России нет». Он был истинным патриотом своего отечества. Его образ мне всегда видится рядом с ликом Казанской Божией Матери, с Мининым и Пожарским, где-то в тех временах. Недаром его выпускная работа в Духовной академии была посвящена анализу времени Смуты, состоянию Москвы при польском нашествии и Лжедмитрии. И всегда особенно важен для него был день празднования Казанской иконы Божией Матери — один из дней его личного и семейного торжества. 

Отец Василий Ермаков для меня навсегда связан с родиной, с Россией, которой служил все долгие годы своего священства. Такой он был человек. 

 

Прот.Сергий Филимонов

Продолжение следует.

 

Вы можете приобрести печатную версию книги "Воспоминания и размышления", готовится расширенное переиздание. Узнать подробнее и оставить заявку на предзаказ можно здесь.

В продолжение воспоминаний вышла новая книга прот. Сергия Филимонова «По своей земле», она есть в наличии в лавке, подробнее здесь.

 

Дорогие друзья! Примите участие в строительстве капитального здания Воскресной школы. Или вложите ваш кирпичик в строительство Дома Милосердия - первый в России проект такого масштаба социального, медицинского служения и просвещения, объединенного вокруг храма свт.Василия Великого. Установка первой закладной сваи для храма состоялась 27 марта 2018 года. Поддержите это нужное дело! 

Вложите ваш кирпичик прямо сейчас!  

Если не можете пожертвовать сегодня, воздохните, помолитесь об общем деле. Пожертвуете, когда сможете. Храни вас Господь!

Последние новости Дома милосердия

Новости

Статьи